Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский
Тогда аргентинский командир решился на отчаянный шаг – проникнуть в усадьбу, чтобы лично потолковать с губернатором. С ним пошли ст. лейтенант Гарсия Кирога, субофицер Хосе Кардижо и капралы Карлос Флорес и Хорхе Ледесма. Аргентинцы вскрыли дверь, как они полагали, черного хода губернаторского дома, однако попали во флигель прислуги, далее уткнулись в тупик с лестницей на чердак и запертую дверь (при попытке открыть ее с ноги Кардижо получил сильный ушиб стопы), а затем, выйдя во внутренний двор, столкнулись с засевшими у окна британскими морпехами капралом Миком Селленом, рядовыми Колином Джонсом, Мюрреем Патерсоном и примкнувшим к ним Энди Макдональдом. Хьякино успел выстрелить из пистолета-пулемета первым, от бедра, но очередь ушла выше голов британцев, после чего те открыли огонь из трех винтовок L1A1 и одного пистолета-пулемета «Стерлинг». Хьякино был ранен пулей в правую бедренную артерию, а неотлучно следовавший за ним Гарсия Кирога получил ранения в руку и в живот; от третьей пули, попавшей в область паха, его спас швейцарский армейский нож, висевший на поясе. Немного отставшие Кардижо, Флорес и Ледесма успели убраться обратно в дом. На самом деле британцы в этом эпизоде тоже не блистали меткостью. При том что каждый высадил почти по полному магазину с пистолетной дистанции, они должны были бы буквально изрешетить врагов. «Никогда не предполагал, что SLR может стрелять так быстро», – вспоминал Колин Джонс. Два аргентинских офицера лежали на земле и пронзительно стонали, взывая к санитарам и адресуя последнее прости своим супругам и возлюбленным.
Санинструктор капрал Эрнесто Урбина перемахнул через забор и, распугивая сгрудившихся подле него гусей, рванул на помощь, но успел пробежать всего несколько шагов. В темноте британцы не разглядели его нарукавную повязку с красным крестом и медицинскую сумку. Прогремели выстрелы. Сопровождавший санинструктора субофицер Педро Лопес увидел, как того, подобно тряпичной кукле, подбросило в воздух и откинуло на пару метров назад. Теперь уже трое аргентинцев корчились от боли во дворе губернаторской резиденции. Сам Лопес ринулся прочь так быстро, как только мог.
Дальнейшие события в аргентинских и британских описаниях разнятся. Со слов британцев, раненый аргентинский командир вел себя агрессивно, в плен сдаться отказывался, угрожая ручной гранатой с выдернутой чекой. Поэтому подчиненные майора Нормана не стали больше ничего предпринимать, а наблюдали из-за укрытий. По аргентинской версии, Хьякино вступил в диалог с британцами (в роли переводчика выступал Гарсия Кирога), согласился убрать гранату, зафиксировав спусковой рычаг ремнем бинокля, но медицинской помощи раненым в дальнейшем никто не оказал.
Трое коммандос, спрятавшихся на чердаке, затаились и выдали свое присутствие, только когда уже шли переговоры о прекращении огня, а по городу громыхала аргентинская бронетехника, и тогда, поскольку британцы стали стрелять по ним через деревянные потолочные перекрытия, сочли благоразумным сложить оружие. Теперь историки спорят, следует ли считать это первым случаем сдачи аргентинцев в плен в ходе Фолклендской войны или выражением стремления избежать ненужного кровопролития, когда боевые действия уже, по сути, закончились. В целом же установилась патовая ситуация, в которой ни одна из сторон не решалась совершать активных действий, ограничиваясь ведением перестрелки. С наступлением рассвета тактическое положение аргентинских спецназовцев, находившихся в численном меньшинстве, на открытой местности и не окопавшись, значительно ухудшилось, однако британцы никак этим не воспользовались, решив, что и так воюют на пределе сил143.
Майор Норман в своем отчете оценил потери противника в ходе занятия Порт-Стэнли в пять убитых и 17 раненых, большинство из которых относилось к описываемому бою. По аргентинским данным, никакого урона сверх ранее понесенного коммандос не имели, чем, очевидно, были обязаны своей высокой боевой выучке, выгодным и грамотно выбранным позициям и тому мощному моральному воздействию, которое они оказали на защитников губернаторской резиденции в ходе ночной силовой демонстрации. Данные расхода британцами боеприпасов за день 2 апреля, которые приводит командир NP 8901: 6450 патронов калибра 7,62 мм. Это позволяет заключить, что его подчиненные палили в никуда и отсутствие режима стрельбы очередями на их винтовках никак не решало проблемы чрезмерного расходования патронов, чего стремились достичь экономисты из министерства обороны.
Тем часом Рекс Хант, под впечатлением от пережитого и получивши доклад, что аргентинские бронетранспортеры уже в городе, стал морально созревать для капитуляции. Он распорядился позвонить менеджеру радиовещательной станции «Рэдио Айлендс» Патрику Уоттсу, чтобы тот попытался связаться с аргентинским командованием, а также разыскать и позвать в резиденцию Эктора Жилобера. Договариваться о сдаче с учтивым подполковником авиации казалось ему гораздо более предпочтительным, чем иметь дело с разгоряченными головорезами в черных балаклавах с измазанными маскировочной краской лицами, чей командир истекал кровью во дворе усадьбы. К этому времени к месту боя подтянулась группа Санчеса Сабароца, и теперь аргентинские коммандос располагали силами достаточными для того, чтобы взять губернаторскую виллу штурмом.
Действия подводной лодки «Санта Фе» и высадка разведывательной группы
Подводная лодка «Санта Фе» под командованием капитана 3 ранга Орасио Альфредо Бикаина вышла в море из ВМБ Мар-дель-Плата 27 марта в 23:00. Ее задачей было доставить к Мальвинским островам и высадить в пункте предстоящей высадки главных сил десанта, на «Фиолетовом пляже», разведывательную группу спецназа ВМФ. Лодку, как принято, провожал в поход командующий подводными силами капитан 1 ранга Эулохио Мойя Латрубессе. Двенадцать боевых пловцов под командованием капитана 3 ранга Альфредо Рауля Куфре со всем своим снаряжением погрузились незадолго до отплытия.
Лодка ходила под аргентинским флагом с 1971 года – бывшая американская SS-339 «Кэтфиш» типа «Балао», спущенная на воду в 1944 году и в 1948—1949 годах прошедшая модернизацию по программе GUPPY II. Планировалось, что ее служба завершится в августе 1982 года выводом в резерв.
В соответствии со спецификой выполняемой задачи в этот поход «Санта Фе» отправилась, неся всего четыре торпеды, две прямоходные Mk.14 и две противолодочные Mk.37. Что касается ее технического состояния, почтенный возраст субмарины, конечно, давал о себе знать. Из-за сильной изношенности корпуса рабочая глубина погружения ограничивалась 70 метрами, а в небоевых условиях не рекомендовалось без лишней надобности уходить ниже перископной; изрядно выработанная аккумуляторная батарея требовала длительного времени зарядки и разряжалась быстрее положенного, ограничивая время пребывания в подводном положении; многие системы и механизмы работали ненадежно, и практически в каждом походе что-нибудь отказывало144. Тем не менее, пройдя докование в январе 1982 года, она считалась пригодной к выполнению боевых и тем более транспортных задач, особенно с учетом того, что британского противодействия не ожидалось. Впрочем, поход не предвещал быть легким уже хотя бы по причине неработающей холодильной камеры, из-за чего экипаж лишался обожаемой аргентинцами свежей говядины, и поломки дистилляторов морской воды, препятствующей пользованию душевой. Но все это не могло поколебать высокого боевого духа команды и пассажиров подлодки.
«Бусос тактикос» 29 марта, еще до того, как погода испортилась, провели учение по посадке в надувные лодки при состоянии моря 2—3 балла. Во второй половине дня начался шторм. «Санта Фе», спасаясь от качки, ушла под воду и продолжила движение на глубине 50 метров. Поздно вечером 30-го она всплыла, чтобы зарядить аккумуляторную батарею и послушать эфир, была принята радиограмма от командующего FT 40 о задержке высадки десанта на 24 часа. Море все еще штормило, однако остаток пути предстояло преодолеть в надводном положении под дизелями, борясь с тяжелыми волнами и шквальным ветром.
Утром 31-го лодка достигла зоны ожидания к юго-востоку от острова Соледад, а вечером тех же суток, погрузившись, вышла в район проведения операции с целью разведки течений и определения места высадки разведчиков. Акустики обнаружили шум винтов, а затем в перископ стало видно небольшое судно – дозорный «Форрест», курсировавший в заливе Порт-Уильям (арг. Пуэрто-Груссак). Также был виден освещенный огнями порт. Ничто пока не указывало, что на берегу ждут нападения.
В преддверии наступления рассвета отошли мористее. Около полудня 1 апреля была получена радиограмма об изменении боевой задачи: группе кап.3р. Куфре надлежало обозначить район высадки десанта «Красный пляж» к западу от ранее намеченной зоны высадки; захват маяка отменялся. Также командующий десантными силами сообщил о потере внезапности и переносе времени начала
